А чему принадлежит последняя любовь нашего поколения? Футуристы, зажженные новыми идеями и разлитым в воздухе Будущим, отказывались отдавать ее «Леонидам Андреевым» — символам тоскливого безвременья и кумирам самоубийц. Они желали замахнуться на «Уильяма нашего Шекспира» — вернее, «создателя» русского языка Пушкина, изменяя и искажая «устаревший» язык.
Нельзя узнать, увидеть, осознать новую любовь, не ответив на вопросы, поставленные предыдущим периодом. Не только «эпатажные» футуристы, но и совсем «классический» поэт Александр Блок вопрошал про пушкинский XIX век: «И как избыть его печали? Он мягко стлал — да жестко спать».
Мы уже не знаем по-настоящему ни футуристов, ни Блока, ни Андреева, ни поколение Пушкина. Кажется иногда, что сама Любовь ушла из нашей жизни: культура считается теперь таким же развлечением, как просмотр смешных картинок в социальных сетях или поездка с друзьями на шашлыки. «Плюрализм мнений», «различие вкусов» — как будто во вкусах этих никогда не было различия на «высокие» и «низкие».
Пушкин не был певцом прекрасных дам или сочинителем поучительных историй для детей. Его время было противоположно эпохе футуристов: Маяковский и другие чуяли возгорание какого-то нового огня и летели на него, как мотыльки. Поколение писателей начала XIX века — и западных вроде Бальзака, и русских вроде Пушкина и Лермонтова, — уже дышало зимой.
Полностью - здесь: https://regnum.ru/news/cultura/2242741.html
