Сегодня я совершенно случайно забрела в торговый центр. И младший сын со мною.
Пользуясь случаем, мы заглянули в большой книжный магазин (тот, что по совместительству представляет собой еще и уютное кафе) и прошлись вдоль гостеприимно распахнутых столов-прилавков.
По случаю праздников магазин побаловал кучей всяких скидок, подарков, акций, но...
Но книгами на русском эта сеть до сих пор не обзавелась (во, дураки, да?!), а с ивритом у меня все и без них в полном порядке: как раз сейчас я читаю одну классную книгу и, чувствую, что это дело затянется надолго.
А посему...
А посему деньги целее будут. Хотя бы сегодня.
Уже возле самого выхода мой взгляд "споткнулся" на чем-то смутно знакомом...
Что такое?!
Суетливо перебегая глазами названия книг, выложенных на ближайшем столе, я пыталась одновременно сообразить: что привлекло мое внимание?!
И тут я увидела.
Ее.
Книжку. В твердой обложке.
Пушкин.
"Евгений Онегин".
На иврите.
Не может быть!
Нет, я, конечно, наслышана, что в Тель-Авиве имеется улица Фошкина (именно так читается имя русского классика согласно ивритской транскрипции), но чтобы целая книга! Да еще в твердой обложке...
Слов никаких нет - одни восклицательные знаки!!!
Дрожащей рукой я открыла первую страницу.
"Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог..."
Это действительно был он. "Евгений Онегин".
Переведенный на прекрасный, высокий иврит.
Отпечатанный на замечательной плотной бумаге.
Украшенный потрясающими иллюстрациями.
Я стояла и тихо млела.
И, конечно, мне ужасно захотелось купить эту книжную диковину.
Но тут же подумалось: неужели я стану читать Онегина на иврите?! На извращение смахивает, не находите? Типа душевного садо-мазо.
Нет, не стоит так изгаляться...
А может, купить для детей? Будет для них отличная возможность познакомиться с русской классикой, пусть даже и на иврите, вкусить, так сказать, духовной пищи...
В этот самый момент подбежал мой младший отпрыск и с силой потянул меня к пище материальной. Проголодался, стало быть.
Отбросив в сторону ненужные раздумья, я поспешила выполнить материнский долг.
Сын уже наложил себе полную тарелку китайской всячины, а в качестве питья заказал любимый холодный чай.
Я не преминула понравоучать:
- Разве тебе неизвестно, что напиться можно только водой, все остальные напитки не удовлятворяют потребности организма в жидкости...
Сын страшно наморщил лоб, переваривая услышанную информацию, и поинтересовался:
- Ну, а причем тут пицца? Я же мясо с нуделями заказал.
Я в свою очередь удивилась:
- А кто говорил про пиццу?!
Сын нетерпеливо махнул рукой и потребовал:
- А ну повтори, что ты сейчас сказала! Только медленно...
Я послушно завела волынку:
- Напиться можно только водой...
Лицо сына озарилось довольной улыбкой:
- О! Вот она - пицца! Ты же сама говоришь: "На пицца"...
* * *
Вот и покупай им после этого "Онегина".
И что они с ним будут делать?!
Пользуясь случаем, мы заглянули в большой книжный магазин (тот, что по совместительству представляет собой еще и уютное кафе) и прошлись вдоль гостеприимно распахнутых столов-прилавков.
По случаю праздников магазин побаловал кучей всяких скидок, подарков, акций, но...
Но книгами на русском эта сеть до сих пор не обзавелась (во, дураки, да?!), а с ивритом у меня все и без них в полном порядке: как раз сейчас я читаю одну классную книгу и, чувствую, что это дело затянется надолго.
А посему...
А посему деньги целее будут. Хотя бы сегодня.
Уже возле самого выхода мой взгляд "споткнулся" на чем-то смутно знакомом...
Что такое?!
Суетливо перебегая глазами названия книг, выложенных на ближайшем столе, я пыталась одновременно сообразить: что привлекло мое внимание?!
И тут я увидела.
Ее.
Книжку. В твердой обложке.
Пушкин.
"Евгений Онегин".
На иврите.
Не может быть!
Нет, я, конечно, наслышана, что в Тель-Авиве имеется улица Фошкина (именно так читается имя русского классика согласно ивритской транскрипции), но чтобы целая книга! Да еще в твердой обложке...
Слов никаких нет - одни восклицательные знаки!!!
Дрожащей рукой я открыла первую страницу.
"Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог..."
Это действительно был он. "Евгений Онегин".
Переведенный на прекрасный, высокий иврит.
Отпечатанный на замечательной плотной бумаге.
Украшенный потрясающими иллюстрациями.
Я стояла и тихо млела.
И, конечно, мне ужасно захотелось купить эту книжную диковину.
Но тут же подумалось: неужели я стану читать Онегина на иврите?! На извращение смахивает, не находите? Типа душевного садо-мазо.
Нет, не стоит так изгаляться...
А может, купить для детей? Будет для них отличная возможность познакомиться с русской классикой, пусть даже и на иврите, вкусить, так сказать, духовной пищи...
В этот самый момент подбежал мой младший отпрыск и с силой потянул меня к пище материальной. Проголодался, стало быть.
Отбросив в сторону ненужные раздумья, я поспешила выполнить материнский долг.
Сын уже наложил себе полную тарелку китайской всячины, а в качестве питья заказал любимый холодный чай.
Я не преминула понравоучать:
- Разве тебе неизвестно, что напиться можно только водой, все остальные напитки не удовлятворяют потребности организма в жидкости...
Сын страшно наморщил лоб, переваривая услышанную информацию, и поинтересовался:
- Ну, а причем тут пицца? Я же мясо с нуделями заказал.
Я в свою очередь удивилась:
- А кто говорил про пиццу?!
Сын нетерпеливо махнул рукой и потребовал:
- А ну повтори, что ты сейчас сказала! Только медленно...
Я послушно завела волынку:
- Напиться можно только водой...
Лицо сына озарилось довольной улыбкой:
- О! Вот она - пицца! Ты же сама говоришь: "На пицца"...
* * *
Вот и покупай им после этого "Онегина".
И что они с ним будут делать?!